Белл поместили в маленькую комнатку, где она должна была дожидаться шерифа Рогана. Спина у нее ныла от долгого сидения в напряженной позе на табурете, а кисти рук и запястья онемели от наручников, хотя их, к счастью, с нее сняли. Она почти обрадовалась, когда появился шериф. Он возвышался над ней во всем своем угрожающем величии, и это отнюдь не располагало Белл к доверительности.
Роган не тратил времени на предисловия.
— Вы избавите себя и меня от многих хлопот, если сразу признаетесь в содеянном, мисс Паркер.
— Мое имя миссис Макалистер, у меня есть брачное свидетельство, которое это подтверждает, — возразила Белл. — Я не убивала своего свекра, с какой же стати мне признаваться в том, чего я не совершала?
Роган откашлялся.
— Есть свидетели, готовые подтвердить в суде, что вы вчера вечером проникли в дом Макалистера и угрожали ему, а они это слышали. Он приказал вышвырнуть вас из дома. Вы были достаточно возбуждены и оскорблены, чтобы решиться на убийство. Тем более что между Макалистером и вами была вражда. Пистолет, из которого убит Макалистер, похож на принесенный вами в дом с собой, по сути сказать, это тот же самый пистолет, не правда ли, миссис Макалистер? Вы снова проникли в дом и убили хозяина.
Он настолько приблизил свое лицо к лицу Белл, что она чувствовала запах табака в его дыхании и могла бы пересчитать волоски, растущие у него из ноздрей. Он до боли сжал в своих лапах ее плечи.
— Признавайтесь, миссис Макалистер, этим вы избавите всех нас от лишнего беспокойства.
— Я этого не делала! — почти выкрикнула Белл, высвобождаясь от его хватки. — Вы не заставите меня признаться в преступлении, которого я не совершала. Я только хотела добиться разрешения на свидание с моим сыном. Пистолет даже не был заряжен. Я выбросила из него пули, прежде чем войти в дом.
— Что ж, дело ваше, миссис Макалистер, пусть будет так. Но должен вам сообщить, что двор дома был обследован очень тщательно, и ни оружия, ни патронов к нему не обнаружено. Клэнси! — рявкнул Роган, призывая своего помощника.
Дверь отворилась немедленно, и на пороге возник Клэнси.
— Уведите миссис Макалистер в камеру. Предоставим судье решить, имеются ли достаточные основания, чтобы предать эту женщину суду.
Спустя три дня Белл предстала перед судьей и выслушала показания Келлермана о том, как она проникла в дом и как угрожала Макалистеру. Даже няню вызвали в суд для дачи показаний. Белл побледнела, услышав, как они оба повторяют слово в слово ее угрозы их хозяину. Во время дальнейшего слушания юрист Макалистера подробнейшим образом рассказал о вражде между свекром и невесткой.
Когда Белл наконец предоставили слово, ее заявление о собственной невиновности было принято с откровенной иронией. Судья уже заранее принял решение о предании ее суду по обвинению в предумышленном убийстве.
В довершение всего Белл терзало беспокойство о судьбе Томми. Когда она заговорила об этом, судья огласил постановление о том, что ее сын будет направлен в сиротский приют Святого Франциска, где и пробудет до того времени, пока ему не назначат нового опекуна.
Глава 10
Кейси дожидался у ворот территориальной тюрьмы Юмы появления своего брата. Он успел приехать в Юму вовремя, еще до начала суда, и проконсультировался с адвокатом Марка. Свидетелем перестрелки оказался коммивояжер, который проезжал через город; он даже представления не имел, что его показания нужны во время суда над Марком. Будучи человеком по натуре робким, он так испугался неожиданной перестрелки, что с первым же дилижансом покинул город.
О том, что его разыскивают, он узнал из объявлений в газетах и специальных листовок, разошедшихся по всей Аризоне, а также по крупным городам других западных штатов. Обещанное вознаграждение побудило Дьюела Брикли вернуться в Юму. На объявление откликнулось немало любителей легкой наживы, однако бармен заведения, где шла фатальная игра и состоялась перестрелка, уверенно опознал в Брикли исчезнувшего свидетеля. Кейси благодарил Бога за то, что у него есть деньги на выплату вознаграждения, но при этом его не покидало чувство вины по поводу того, как они ему достались. Даже то, что он не выдал Белл Макалистеру, не облегчало угрызений совести.
Кейси неотступно думал о возвращении в Сан-Франциско. С самого приезда в Юму его тяготили дурные предчувствия: непонятно, с чего они возникли, но он был уверен, что связаны они с Белл и Томми. Тяжелый камень лежал у него на сердце, а нынешним утром страхи его обострились в связи с загадочной телеграммой, полученной от Наоми. Из нее он понял только то, что Белл в нем нуждается и что ему следует вернуться во Фриско как можно скорее.
Кейси вспомнил об их с Белл бурном расставании. Простила ли она его? Вряд ли. До тех пор пока Томми не будет вместе с ней, она не пустит Кейси в свою жизнь. Ее тело откликается на его чувства, а разум протестует. Белл в таком отчаянии, что ему остается только молить небеса, чтобы она не наделала глупостей во время его отсутствия…
Послышалось звяканье металла о металл, и Кейси вернулся к реальности. Настал день, которого он так долго дожидался: сегодня Марк освобождается из тюрьмы. Вот он уже вышел из тюремных ворот, бледный и худой, но свободный, о Господи милостивый, свободный! Кейси заулыбался во весь рот, спрыгнул с седла и, похлопав Марка по спине, обнял его крепко-крепко. Марк, словно лишь теперь сообразив, что он уже за воротами своего узилища и что караульным на вышке нет до него дела, испустил ликующий вопль и ответил на объятие брата своим, не менее крепким.
— Давай-ка двинем в гостиницу, — предложил Кейси, вручая Марку поводья свободной лошади, которую нанял в городе. — Надо обсудить наши планы.
Короткая поездка в город прошла почти в полном молчании: Марк наслаждался картинами и звуками природы и свободы. Он глубоко вдыхал чистый воздух, громко восторгался голубизной неба и величием гор. Кейси неприметно улыбался: он никогда прежде не слышал от брата поэтических восхвалений чего бы то ни было — разве что по адресу красивой женщины.
В номере гостиницы Кейси принялся расхаживать из угла в угол.
— Тебя что-то беспокоит, Кейси? — спросил Марк. — Ты даже не упомянул о деле, которое расследовал в Сан-Франциско. Оно завершено?
— Отнюдь нет. — Кейси остановился перед братом. — Я должен вернуться. Чем скорее, тем лучше, и я хочу, чтобы ты поехал со мной.
Марк улыбнулся, и при этом у него на подбородке обозначилась ямочка, точь-в-точь такая, как у Кейси.
— Зачем? Я пообещал себе больше не ввязываться ни в какие истории. Я получил хороший урок, братец.
— Марк, здесь у тебя ничего не осталось. Мы продали дом, оставленный нам с тобой отцом по завещанию, чтобы заплатить твоим адвокатам. У тебя нет ни работы, ни денег, о которых стоило бы говорить.
— У меня сохранилась пара сотен долларов. Место в газете я потерял, но найдется что-нибудь другое. Зачем тебе надо во Фриско?
— Если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что тебе стоит поехать со мной. Вот прочти. — Кейси достал из кармана и протянул брату смятый листок телеграммы.
Марк читал текст с возрастающим любопытством.
— Кто, черт побери, эта Наоми?
— Владелица популярного борделя.
— А Белл? — спросил Марк с кривой усмешкой. — Только не говори мне, что это одна из лошадок в конюшне Наоми. Что-то я не помню, чтобы ты путался со шлюхами. Или это часть того дела, которым ты занимался?
— В известной мере. Я получил крупную сумму от одного богатого виноторговца, который хотел, чтобы я отыскал его внука. Белл — мать этого мальчика. После смерти своего мужа она скрылась вместе с ребенком.
— Ты нашел их, как я понимаю. На моей памяти ты всегда находил любого мужчину… или женщину. Ну и что дальше? Ты явно рассказал мне не все, а лишь малую часть.
— Макалистер, мой клиент, охарактеризовал Белл как шлюху, которая при помощи своих уловок женила на себе его сына. Заявил, будто она бессердечная, хладнокровная охотница за деньгами. Отыскать ее не составило особого труда. Она оказалась совсем не такой, какой изображал ее Макалистср.